— Астер, ты так и не сказала, что делала в Драконьих горах?

И все это раскручивая меня под рукой так, что юбка колоколом встала. Закончив кружиться, я посмотрела на бронзового красавца:

— Аа-а? Шао, ты что-то сказал?

— Астер, — рассмеялся принц, — не прикидывайся овечкой. Ты слышала. А я знаю, что на перевале ты была, с горгульями расправляешься одной левой, троллей не боишься… Ну, скажи мне?

— А ты бы мне что-то сказал, если б знал, что я немедленно, подобрав юбки, помчусь к Владыке Алсинейлю делиться обретенным знанием? — рассмеялась я в лицо Шаоррану.

— Вот как, — вздохнул тот. — Ты думаешь, что я все докладываю родителям?

— А разве нет?

— Астер, хочешь, я пообещаю не говорить им ничего, что расскажешь ты, если сама этого не разрешишь? — Шао заглянул мне в глаза.

Разрешу, ага! Дудки! Если Шангарр и Аршисса узнают, что я прошла паломничество, то поймут, что мой дракон вот-вот вылетит или даже уже встал на крыло. И самое время, пока меня не увел Алсинейль, устраивать осаду на тему сватовства. Сбудется розовая мечта идиотки — коллекция женихов побольше! Может, еще к викингам слетать? Вдруг у них тоже какой-нибудь бесхозный принц завалялся? Или у них не принцы, а конунги?

Но и водить за нос Шао бесконечно не хотелось. Он стал мне другом и даже больше…

— Обещай. Клянись честью дракона, — посмотрела я в упор на принца.

Шао отвел глаза. Задумался. Ага, и хорошо, и плохо… Думает — значит, воспринимает клятву всерьез. Но сомневается. Вот посмотрим — если начнет формулировать оговорки, то правильно я молчу.

Пируэт, еще один… Наконец, Шао решился.

— Астер, я клянусь честью дракона, что все, что ты мне будешь рассказывать, останется только между нами. Я верю, что ты не скроешь ничего, что могло бы угрожать моей стране или моим родителям. — Шао закончил и с облегчением выдохнул воздух. — Уф!

— Вот теперь слушай и не спотыкайся, — присела я в реверансе перед отдавшим мне поклон золотоглазым красавцем. — Я была в паломничестве и пила из озера Полумесяца прошлым летом. Это был единственный способ сохранить себя, войти в силу и приобрести устойчивость к ядам и приворотным зельям. Кстати, сегодня за ужином дядя опять на меня полфлакона опиумной настойки извел!

— Вот это да! — выдохнул Шао.

— Но это между нами, — улыбнулась я. — К Тер-Шэрранту мое путешествие никакого отношения не имеет.

— Долго ходила?

— Почти полгода, — вздохнула я.

— Но как? Как ты скрыла это?

— Да легко. В монастыре-то святой Цецилии меня никто в глаза не видел! Кого б я туда ни послала, все б сошло…

— Ну ты…

— Ага! — радостно улыбнулась я. — А ты когда ходил, долго блуждал?

— Больше четырех месяцев… — вздохнул Шао. — А этот троллев снег…

— Ты про плато? А я шла на лыжах!

— А лыжи откуда? Ты с собой еще и лыжи несла? — изумился Шао.

Разговор плавно перетек на лирические воспоминания о местах боевой славы. Надеюсь, с вопросами на сегодня покончено. А вот интересно, когда мне стоит его просветить, что я и Наринель — одно лицо?

«Когда сочтешь нужным, — пришла мысль от Ара. — Рассвет говорит, что силен достаточно и уже не исчезнет».

Эх-х… Вот сказал бы он еще, когда собирается вылетать…

В среду на второй паре мы учились седлать мамонтов, одновременно зазубривая на викинговском названия частей сбруи.

Увы, мамонты стадами по академическому парку не разгуливали и на лужайках не паслись — поэтому занятия проводились в музее Академии, где имелось чучело волосатого слона, одна штука. По нему-то и ползали поколение за поколением студенты, пытаясь понять, где у этой мохнатой горы холка и как пристроить шлею так, чтобы седло не сползало. Сейчас лорд Гаралд искренне потешался, отпуская веселенькие реплики на языке викингов в адрес очередного страдальца, протаскивавшего подпругу под безразмерным мамонтовым брюхом, не рассчитавшего усилий и в итоге сдернувшего себе на голову тяжеленное седло. Причем левитацией пользоваться почему-то не дозволялось. Наверное, чтоб у студентов был хороший стимул выучить все заранее и сделать с первой попытки.

Стукнутый седлом парень отошел передохнуть. Пришла моя очередь штурмовать экспонат.

На фоне этой лохматой громадины я смотрелась мухой. Зато вчера в обеденный перерыв успела прочесть «Руководство юного погонщика мамонта» и чувствовала себя довольно уверенно.

Запрыгнула с разбега на чучело. Расправила и положила на спину попону, которую держала в руках. Несколько ближе к хвосту, чем она должна оказаться в итоге. Спрыгнула. Подхватила тяжеленное седло. Гаралд, который, очевидно, ждал, что к этому моменту рафинированная эльфийская леди уже не захочет видеть ни мамонтов, ни викингов, удивленно поднял бровь. Ага! А «панцирь»-то никто не запрещал, вот я и прыгаю, как блоха! Да с моим резервом я и самого мамонта за хобот утяну… хотя хобот оторваться может. Лучше за бивни!

И как с этой штукой размером с пару садовых скамеек лезть на этот волосатый монумент? Так, шлея длинная, а подпруга еще длиннее. Хватаем их за концы, залезаем сами, затягиваем седло. Кладем на середину спины. Заправляем под переднюю луку седла попону. Ползем вдоль позвоночника к хвосту и продеваем его в свободно провисшую шлею. Теперь, натянув шлею, седло можно вместе с потником и попоной сдвинуть на место, ближе к голове.

Делая это все, я одновременно комментировала происходящее на викинговском, подавляя почти нестерпимое желание перейти на троллий. Пока разобралась с нагрудным ремнем, один конец которого надо было пропустить между передних ног небритого слонопотама, разозлилась совсем. Пыльная длинная шерсть на груди нуждающегося в депиляции реликта лезла в нос, заставляя чихать. Ну кто придумал, что студенты должны лично заниматься седловкой мамонтов? А будем проходить погребальные обряды — начнем насыпать вручную курганы? А хоронить кого будем — скалящего зубы Гаралд а? Да я уже лично готова убить его ритуальным каменным топором! Удерживая одной рукой петлю на конце нагрудного ремня, другой пропихнула туда конец подпруги. Протолкнула ее дальше и попыталась подпрыгнуть, чтобы прицепить хотя бы к самой нижней дырке на ремне приструги. Не достаю целых два локтя! Гр-р-р! Оглянулась на веселящегося Гаралда и почувствовала, что тихо зверею…

Ах, так! А некромантия мне на что? Ведь этого тоже никто не запрещал. Бросив конец подпруги — никуда не денется! — сделала пару лаконичных пассов. Мамонт шевельнулся, захлопал ушами, поднимая тучу пыли, помотал хоботом, неуверенно затоптался, а потом опустился на колени. Подобрав подпругу, спокойно пристегнула ее к доступным теперь ремням и затянула. Мамонт снова встал и застыл, как вкопанный. Как и сам лорд Гаралд, к которому я обернулась, ожидая одобрения.

Наблюдавшая за моими экзерсисами группа поделилась на две примерно равные части. Одни отвесили челюсти и выпучили глаза, а вторые кусали губы и пытались не заржать. Ар и Шао относились к последним.

— Здорово наша Наринель мамонтов седлает, да? — очень громким шепотом произнес Шао.

— А как она гигантским вивернам головы прямо на лету откручивает! — понятливо отозвался Ар.

Гаралд нервно сглотнул, глядя на меня, а потом кивнул головой, мол, все в порядке.

Полезная вещь хорошая репутация!

Как и ожидалось, услышав про гигантских виверн, скручиванием голов которым коллективно увлекались обе его знакомые девушки, Шао снова призадумался. Вообще-то, мог бы уже и сообразить — совпадений накопилось столько, что ни в какие ворота не лезло! Две семнадцатилетние девицы одинакового роста и сложения, владеющие редкой гибридной магией, хорошо танцующие, с похожими характерами и одной и той же компанией друзей… Причем он ни разу не видел их вместе. То одна мелькнет, то другая! Ну честное слово, я б уже сообразила! Или это я ему так голову заморочила? Или Ароэль с толку сбивает? Он-то ни в какие рамки не вписывается!

Вечером Шао залетел нас проведать. Почти точно к ужину. К столу я притащила с собой тетрадку по некромантии и время от времени повторяла жесты, которые заучивала. Когда в результате наше жаркое зашевелилось прямо в тарелках, Ар попросил меня прекратить безобразие и заняться чем-нибудь более подходящим к трапезе, например, орочьим. Я поперхнулась и с укоризной на него посмотрела. Шон хихикнул.